среда, 26 июля 2017 г.

ПОСЛЕДНИЙ ПОЦЕЛУЙ КАЛАНА
(из историй об Александре Великом)

ПОСЛЕДНИЙ ПОЦЕЛУЙ КАЛАНА
После Согдианы и Бактрии у Александра оставалась одна великая цель – Индия. Мир, покорившийся Дионису... Поход туда стал очередной победой оружия. Индия же стала и «точкой возврата».
Царя остановили не армии, а нагие индийские мудрецы.
У Таксилы Александр встретил общину философов, поразивших его простой жизни, отсутствием одежды, а также необыкновенным спокойствием и самообладанием. Ни один из них не испытал ни тени страха перед обнаженными мечами яростных воинов.

Мы не боимся твоей силы, великий Царь, потому что ты не можешь у нас ничего отнять. При жизни нам достаточно кусочка земли, которая вовремя приносит плоды. Если ты сулишь нам смерть, то она лишь избавит нас от тягостного сожителя - нашего тела. Что нам твое царство? Сознаешь ли ты сам смысл своих воинственных скитаний? Не тебя бояться нашим душам, а потому ты над нами не властен.

Восхищенный царь разделил вечернюю трапезу с нагими философами и обратился с просьбой отпустить с ним одного из них, чтобы приобщиться к древней мудрости. Выбор пал на Калана, которому суждено было выйти из круга, оставить ради Александра мир «познающего» уединения, чтобы помочь царю пройти предначертанный путь. Калану, ставший близким другом и советником царя первым сказал ему:

Александр, ты можешь остановиться. Как царь и великий воин ты можешь завоевать еще не одну землю, но ты уже не превзойдешь себя в том, что уже сделал, соединив Европу и Азию. Тебе удалось, объединить Ойкумену, открыть народы друг другу, соединить их богов, дать им понимание друг друга, избавить от искусственной неприязни. У македонцев, греков, персов, арабов, скифов, индов, египтян и многих других, возник новый общий Большой Мир. Это значимее, важнее суетности царств с их вечными войнами, противостояниями земных царей.
...
Великая армия возвращалась... Суровый походный быт надломил хрупкое здоровье индийского стоика. Осознав тяжесть своей болезни, Калан попросил Александра дать ему возможность добровольно принять смерть, и оказать честь живым взойти на смертный костер. Никакие уговоры не поколебали его решимости принять смерть в огне. Он объяснил царю:
Силы мои на исходе. Я уже не могу ничем быть полезен тебе здесь в этом мире. Пора уходить, ибо болезнь ломает мой образ жизни. Моя вера выбирает костер... Высшим началом наделено небо, с него нисходит благодать света, солнечного тепла, небесной влаги, к нему тянутся растения... погибающее, мертвое уходит в низ – в землю, потому «быть сожженным – значит вознестись на небо».

Скорбящий царь смирился с выбором индийца и приказал организовать великое и торжественное Прощание. Вся армия оказала Калану высшие почести и выстроилась на закате парадным строем на широкой равнине. Огромное каре пеших и конных воинов с четырех сторон охватило гигантский куб из бревен, сложенных поленницей для погребального костра индийского мудреца. Пронзительно завыли медные трубы. Друзья из близкого окружения Александра преклоняли колени у носилок софиста. Прощаясь, он обнимал и целовал каждого. Но самому Александру Калан отказал в поцелуе. Приняв его объятия, индиец печально улыбнулся и, проведя ладонью по лицу царя, загадочно сказал:

«Я поцелую тебя при встрече в Вавилоне».

Александр крепко пожал руку философа. Друзья расступились и носилки с телом Калана подняли на верх его последнего «дома». По приказу все затихло. Возлежа в центре высокой плоской «крыши», Калан негромким, но твердым голосом запел прощальную песню уходящего по дороге вечности. Это был старинный гимн храброй души, славословящей богам. Закончив петь, он поднял руку, посылая последнее «прощайте» всем собравшимся и, давая сигнал... Под набатный бой барабанов, литавр, звуки труб погребальный костер был подожжен.

Полыхающая огненная башня была видна издалека, заставляя содрогнуться жителей соседнего города, наблюдавших за церемонией с высоты защитных стен. Пока горел огонь солдаты поддерживали ритм набата ударами мечей о щиты... Войско подняло тот крик, с которым ходило в атаку. Высоко подняв хоботы, затрубили боевые слоны. У многих, даже у ветеранов, на глазах выступили слезы... Они прощались с Другом Царя. Не полководцем, не воином, не правителем, а простым учителем – Учителем Жизни... Смерть на костре стала его последним уроком.

И кому было ведомо, что, Калан, уходя из жизни, «взял в руки факел, освещающий царю путь в мир иной»? Он принял миссию его Проводника туда.